Путница - Страница 62

Но вся Рыскина радость от удачного дня испарилась, когда, вернувшись домой, девушка обнаружила, что Алька все еще нет. Даже Жар перепугался, хоть и костерил саврянина последними словами, желая ему не вернуться никогда. Друзья до темноты по поселку кружили, но заглянуть в кормильню не догадались – что безденежному человеку там делать?

– Могла бы и в постель подать, – нахально заявила пропажа, заставляя пожалеть, что она нашлась.

– Я тебе за вчерашнее вообще тарелку на голову надену! Ты нас больше так не пугай, – дрогнувшим голосом попросила девушка. – Если надолго уходишь, предупреждай хотя бы!

– Ладно, – согласился Альк. – Буду пугать по-другому.

Саврянин приподнялся за штанами – и на пол с веселым звоном хлынул водопад монет. В основном медьки, среди которых серебристыми карасиками проблескивали сребры; пару раз даже золотинка мелькнула, но Альк с Рыской не приглядывались – просто таращились с открытыми ртами.

– Что там у вас? – подскочил Жар. – Опа…

Отвисших челюстей стало на одну больше.

– Кем ты там в кормильне устроился? Менестрелем? Или нищим у входа? – Вор заглянул на печь. Весь промежуток между Альком и стеной оказался усыпан, как чешуей, монетами. – Или ты за выход деньги брал? Целым выйти – сребр, без руки – пять медек, без…

– Да я вообще не знаю, откуда они здесь взялись! – наконец обрел дар речи саврянин. – Мне пока не платили.

– Хочешь сказать, что они лежали на печи с вечера, а ты их не заметил?

– Да не лежало тут ничего! Только покрывало и подушка. – Совсем сбитый с толку Альк поднял ее и вздрогнул: в уголке сидел, сжавшись, маленький темный крысенок.

Саврянин завороженно протянул к нему руку, и зверек без колебаний тяпнул его за палец.

– Ах ты зараза!!!

– Это возмездие, – злорадно сказал Жар. – Погладь его еще раз, второй рукой, за меня!

Альк бросил подушку обратно, за кончик хвоста выудил из-под нее придушенного крысенка и поднес к лицу. Тварюшка с сердитым писком перебирала лапками, будто вызывая мучителя на кулачный бой.

– А сам за хвост не любишь! – с упреком сказала Рыска. По сравнению со взрослой крысой зверек казался трогательно маленьким и почти симпатичным.

Саврянин недовольно поморщился. Да, но зато он на собственном опыте знал, что из такого положения не покусаешься, а зубки у крысенка были преострые.

– Хочешь сказать, что одна маленькая крыска принесла столько денег?! – проницательно предположил Жар, тоже приглядываясь к зверьку.

– Подозреваю, что ключевое слово «одна», – задумчиво ответил Альк.

– Ой!!! – Рыска в мгновение ока очутилась на столе, представив, что сейчас изо всех щелей хлынет крысиная река, как в доме Бывшего.

– Успокойся, – не оборачиваясь, велел саврянин. – Остальные уже ушли. Этот просто отстал и заблудился.

– Откуда ты знаешь?!

– Чувствую. – Альк тряхнул головой, проморгался, сообразив, что это ему подсказал не дар. – Откуда-то.

Саврянин подошел к окну и осторожно кинул крысенка в бурьян. Писк прекратился, трава пару раз качнула макушками, когда удиравший со всех лапок зверек ошалело налетал на стебли, и снова замерла.

Чтобы пересчитать внезапно подвалившее богатство, друзьям понадобились две лучины, горшок и несколько сотен потрясенных вздохов и возгласов. Альк не вмешивался, рассматривая-подтачивая трофейные сабли и делая вид, что он тут вообще ни при чем.

– Почти шесть златов, – наконец объявил Жар. – Ну ничего себе! Ты теперь каждую ночь крыс на промысел отправлять будешь?!

Брусок сбился, скрежетнул по лезвию. Альк досадливо тронул яркую царапину на стали.

– Я понятия не имею, как это у меня получилось. И у меня ли.

– Но принесли-то их тебе, – справедливо заметил вор, запуская руки в почти полный горшок. Хоть и медь, но ощущение восхитительное! – А чего? Еще месячишко так поспишь – и должок отработаешь!

– Я и так отработаю, – огрызнулся саврянин, убирая сабли в ножны и вставая.

– Ты куда? – встревоженно окликнула Рыска.

– К колодцу, умоюсь. – Альк забросил сабли на печь, взял вместо них полотенце и нож – снять щетину. Жар побрился вечером; подбородок уже слегка кололся, но выглядел парень куда приличнее вчерашнего.

– Ну зачем ты его вечно этим долгом попрекаешь? – с досадой сказала девушка, когда саврянин вышел. – Дело ж вовсе не в деньгах!

– А в чем? – Вор отряхнул руки. – Только не говори, что он тебе нравится! Я этого не переживу.

– Вот еще! – возмутилась Рыска, отгоняя назойливое воспоминание о сброшенном покрывале. – А ты на него, наоборот, второй день по любому поводу бросаешься. Это из-за телеги, да? Или потому что он о гонце догадался?

За телегу Жар, конечно, злился, но, если бы саврянин тогда позволил заехать себе в рыло, вопрос был бы закрыт. А за гонца, пожалуй, вор даже испытывал благодарность – хранить эту тайну в одиночку было ох как нелегко.

– Эта крыса меня не уважает, – нехотя признался Жар. – Просто хочу поставить его на место.

– А за что ему тебя уважать? – прямо спросила Рыска, поспешив, впрочем, добавить: – Это я тебя с детства знаю, а он в тебе просто вора видит, еще и ругаетесь с ним все время!

– Он и тебя не уважает.

Девушка выглянула в окно. Альк стоял у колодца, упершись руками в сруб и наклонившись над вытащенной на него бадейкой, но не брился. Потом неожиданно разбил кулаком свое отражение, тряхнул косами и стал яростно плескать воду в лицо.

– Ему плохо, – тихо сказала Рыска. – И все хуже, только он не сознается.

– Это не повод делать плохо другим. – Жар помолчал, посопел и вдруг сказал: – Рысь, прости меня.